Уродка: и аз воздам - Геннадий Петрович Авласенко
– Да! – промычала я, всем своим видом показывая, насколько тяжело мне было даже одно это слово вымолвить. – Слышу ещё…
– Недолго терпеть уже, – всё также мягко проговорила лекарка и неожиданно добавила: – Твой простить меня должен, что не смогу до самой кончины с тобой остаться. Идти мне нужда великий есть, дел неотложный много иметься…
Сердце моё учащённо и радостно забилось, услышав такое. Иди, иди! – мысленно внушала я лекарке. – Уходи поскорее, и, может, сумею я каким-то образом высвободиться от чёртовых этих пут. Перетереть их постепенно, к примеру…
Но, оказывается, Уигуин ещё не всё сказала.
– В соседний комнат несколько крыс я оставить. Они твой смерть терпеливо ожидать будет. Потом тело твой на поверхность осторожно выносить, сжигать на костёр с великий почёт. Чтобы пепел после по ветер развеять, как у вас принято быть.
Вот так! А я, дура наивная, судьбу обхитрить собиралась!
Тут уж самой придётся тех крыс просить, чтобы прикончили меня, прежде чем в костёр совать! А может, Уигуин уже сейчас об этом попросить? Признаться в моей нечувствительности к яду, в нежелании гореть заживо… сказать всё это, пока она ещё окончательно не ушла…
А Уигуин уже выходила из комнаты. И, даже не оглянувшись на меня, дверь за собой плотно притворила. Слышно было, как там, за дверью, она что-то строго втолковывает своим подчинённым, на крысиным языке, естественно. Вот только что именно?
Чтобы глаз с меня не спускали до самой моей кончины или, наоборот, чтобы и не входили даже, дали мне спокойно помереть в одиночестве?
Потом в зале всё смолкло и…
И я осталось одна. На какое-то неопределённое время.
Впрочем, почти сразу же поняла, что ничегошеньки это мне не даёт. Уж что-что, а связывать крысы умели. Тем более, прочными сыромятными ремешками…
Может, на пол каким-то образом скатиться, а потом, извиваясь, до сейфа добраться?
И что потом?
Будь у сейфа самая обычная прямоугольная форма, можно было бы попытаться перетереть ремешки, связывающие запястья, об одну из его металлических граней. Но тут то и граней нет никаких, сплошные округлости.
Значит, сейф отпадал. Но всё равно, нужно попробовать скатиться на пол, а там…
А там видно будет…
И в этот самый момент под кроватью что-то шевельнулось.
Слабо так шевельнулось, еле слышно… шевельнулось и вновь затихло, но я уже поняла, что это…
Точнее, кто это…
– Алекс, ты? – прошептала я. – Вылезай, не бойся! Тут крыс нет!
Никто мне ничего не ответил, из-под кровати тоже никто не вылез. Но я всё равно знала, что он там.
– Вылезай! – вновь прошептала я. – Мне твоя помощь нужна!
Лёгкий шорох… и вот уже Алекс стоит возле кровати и в руке у него…
В руке у него нож, который у меня всегда на кухонном столике валялся.
Сегодня пацанёнок никуда из спальни не выходил, а значит ещё с вечера, ко сну отправляясь, нож этот с собой как-то прихватить исхитрился.
Вот только с какой такой целью?
Убить он меня этим ножом планировал, или всего лишь в целях самообороны его со стола спёр… меня это сейчас не особенно и волновало. Главное, что ножом этим Алекс вполне мог перерезать стягивающие меня ремешки.
Впрочем, с таким же успехом он мог мне и глотку ножом перерезать. И очень даже запросто…
Но Алекс почему-то медлил, не делая ни того, ни другого. Стоял неподвижно возле кровати и только поглядывал на меня как-то исподлобья.
– Разрезай ремни, чего ждёшь?! – не прошептала даже, раздражённо прошипела я. – В любой момент крысы могут сюда заглянуть!
– Тебя ведь отравили… я сам слышал, как та главная крыса сказала, что яд тебе смертельный ввела, – медленно, словно о чём-то раздумывая, проговорил Алекс. – Ты ведь всё равно помереть должна скоро…
– Никому я ничего не должна! – прошипела я с ещё большим раздражением. – И не собираюсь я умирать от их паршивого яда! А вот спасти могу многих! И твоих родителей, в том числе!
Подействовал ли последний аргумент или и без того пацанёнок уже принял решение, но он тут же принялся усиленно водить ножом по путам, стягивающим мне ноги.
– Руки сначала освободи! – прошептала я. – А ноги я уж сама потом…
Нож был тупым (вечно у меня не хватало времени подточить его как следует), в ручонках Алекса силёнок тоже было немного. Но, тем не менее, дело постепенно двигалось. Вот уже один из двух ремней перерезан, вот уже второй поддаваться начал…
– Давай, давай! – шёпотом подбадривала я пацанёнка. – Молодец!
И вот, наконец, руки мои свободны! Но когда я, усиленно их разминая (затекли, заразы!), потянулась к ножу, Алекс мгновенно от меня отпрянул. И даже ножом замахнулся.
– Что, опять всё сначала тебе объяснять? – уже окончательно разозлилась я. – Или тебе так уж сильно убить меня хочешь? Тогда давай, убивай!
Алекс ничего не ответил. Но нож всё же опустил.
И на том спасибо!
– Малыш, запомни хорошенько одну вещь! – медленно проговорила я. – Тут тебе выбирать не из кого. Я или крысы… третьего не дано! Ты что, крыс выбираешь?
Лицо пацанёнка как-то жалобно перекосилось, узкие губки задрожали… и я поняла, что он вот-вот расплачется.
И тем самым привлечёт внимание крыс.
– Всё хорошо, Алекс! – проговорила я как можно более ласково. – Всё просто замечательно! Мы их победим, даже не сомневайся! И спасём твоих папу и маму… и всех остальных тоже спасём! Только дай мне сейчас нож! Пожалуйста, дай мне его…
Алекс, решившись-таки, протянул мне нож рукояткой вперёд, и я сразу же за него ухватилась. Потом села в кровати и лихорадочно принялась перепиливать прочные сыромятные путы, туго стягивающие ступни ног.
Чёрт, не так то и просто это, особенно тупым ножом!
Но вот, наконец, последний из ремешков перерезан. И я, по-прежнему крепко сжимая шершавую рукоятку ножа, поднялась с кровати… а Алекс тотчас же отпрянул в сторону, забиваясь в самый дальний угол.
– Ничего, малыш! – прошептала я, ободряюще ему улыбнувшись. – Сейчас мы их…
Впрочем, что именно мы должны были делать сейчас… об этом я пока даже представления не имела. Попробовать открыть сейф, где лежал ещё один пистолет-пулемёт, заряженный и готовый к действию? Так ведь ножом этим сейф фиг откроешь, а изуродованные вилки, которые я обычно вместо ключей использовала… обе они, как назло, в зале, на кухонном столике валяются.
Значит, надо каким-то образом до скафандра своего добраться!
Минуя крыс, которых вполне могло быть в зале и десяток, и два, и три даже…
Я прислушалась.
